Принятое правительством 15 февраля распоряжение о введении на месяц режима чрезвычайного положения в энергетике стало пятым по счету за последние годы: в минувшем году введение ЧП и гражданская блокада оккупированного Крыма в итоге привели к отставке правительства Арсения Яценюка, который и сыграл роль громоотвода. Но в этот раз последствия могут быть еще более серьезными, пишет UBR.ua.

Политическое замыкание

В случае с нынешним ЧП, причиной угрожающей ситуации в энергетике также стала гражданская активность по блокированию отторгнутых территорий, на сей раз на приграничном востоке страны. Блокада привела к дефициту угля антрацитной марки, и привлекла внимание к болезненному вопросу: почему власти Украины ранее отказались от предложений Польши и нескольких стран Дальнего Востока провести программу перепрофилирования ТЭС с антрацита на газовые угли?

В политическом плане нежелание властей заняться модернизацией ТЭС эксперты объясняют острой зависимостью правящей коалиции от финансовой группы Рината Ахметова, компании которого доминируют в украинской энергетике. Отказ от антрацита и перевод электростанций на газовый уголь вынудит этого энергетического магната потратиться. Даже с учетом условии рекордного повышения тарифов для населения компании Ахметова не могут себе позволить такие затраты. Они склонны вместо массового перепрофилирования ТЭС, реализовывать два-три сугубо демонстративных проекта.

Но в своем нежелании прекращать импорт угля марки А из РФ и оккупированных районов Восточной Украины Ахметов не одинок. Этого не хочет и правящая коалиция. Она стремительно теряет популярность среди населения. При реальных рейтингах около 2 % у партии НФ и около 10 % у БПП, политики коалиции страхуют свое будущее вариантом возможного раскола бывшей Партии Регионов, переименованной в ОппоБлок, на две разные группы Ахметова – Новинского и Бойко – Левочкина. Этот раскол еще не обозначился и может оказаться чистейшей профанацией. Но тем не менее, у властей есть формальный повод не атаковать Ахметова в вопросах энергетики. И получается замкнутый круг, который еще больше снижает политические рейтинги власти и по сути, несет пользу только парламентской и внепарламентской оппозиции.

Читайте:

В Укрэнерго сообщили, когда начнутся перебои с электроэнергией

Кто контролирует «неконтролируемых»

Впрочем, главную роль в обострении ситуации в энергетике играет вовсе не политика. Все это – чистая экономика.

Сторонники правящей коалиции просто решили разделить оккупированные земли на две части. Статус «временно оккупированных» территорий, по версии правительства, получили Крым и морской шельф, а статус «временно неконтролируемых» – земли ОРДЛО.

Так называемая хозяйственная «неконтролируемость» последних выглядит сомнительно. А в сфере энергетики и железнодорожных перевозок, она вообще очень относительная. Проще всего с российскими поставками газа в ОРДЛО, которые НАК «Нафтогаз Украины» категорически не признает из-за отсутствия легитимных актов специальных комиссий. Но по ту сторону фронта такие комиссии есть. И вполне может получится, что в ходе рекламируемого властью «мирного бизнес-урегулирования» войны, НАК придется признать все приемо-сдаточные документы Донецкоблагаза вне зависимости от того, будут они фальшивыми или нет.

Газ перемещается без документов НАКа, а с точки зрения энергетической таможни, это является контрабандой. В Киеве об этом никто официально не говорит, не возбуждает уголовных дел, хотя цена вопроса очень высокая. За более чем два года войны объем поставок составили 5,5 млрд куб. м, а это несколько миллиардов долларов. В случае самых негативных вариантов «мирного бизнес-урегулирования», признание хотя бы части этих денег легальным импортом газа принесут просто гигантскую коррупционную ренту политикам-«миротворцам». 

В отличии от газовой сферы, где все более-менее ясно, с железными дорогами и ТЭС на «неконтролируемых» территориях все гораздо хуже. Например, Укрзализныця добросовестно ремонтирует грузовые вагоны для оккупированной части страны, которые после отправки заказчикам в ОРДЛО используются по ту сторону фронта для перевозки военной техники и подвоза боеприпасов, нужных для регулярного убийства украинцев.

Формально, такая вопиющая ситуация оправдывается тем, что вагоны нужны для завоза в Украину угля, но на самом деле, подобный расклад показывает неспособность или корыстное нежелание властей реализовать программы роста энергетической независимости страны.

Не менее сложная ситуация и в энергетике. Для галочки минтопэнерго признает, что в оккупированных районах осталось 19 электростанций. А по факту, все оккупированные ТЭС не исключены из единой энергосистемы, и учитываются в общем украинском энергобалансе – и где тут «неконтролируемая территория»? Скорее, это просто зона особого способа зарабатывания денег на военных жертвах.

В балансе прошлого года, нынешние власти «не контролировали» ОРДЛО так, что официально повысили лимит установленной мощности производства электроэнергии и непосредственно его производства в Луганской области на 81 % и 45 %. И это при том, что никто не освобождал большие ТЭС от оккупантов. И это не единственный прокол «бизнес-миротворцев» с властными полномочиями.

Читайте:

Конец света: чем грозят веерные отключения электричества

Например, минтопэнерго в 2016 году утверждало плановое снижение производства электроэнергии по стране на уровне примерно 0,7 %, тогда как по факту, с учетом утраты контроля над оккупированной территории ОРДЛО, падение должно было составлять минимум 7-8 %.

Значит, в официальном термине «неконтролируемая территория» содержится откровенная ложь. Чего стоит только то, что в документах минтопэнерго отраслевое деление мощностей производства электроэнергии на АЭС, ТЭС, ГЭС и СЭС после оккупации ОРДЛО не изменилось. ТЭС, как и ранее дают около 32-38 % производства, тогда как только две ведущие оккупированные частные электростанции, Зуевская ТЭС и Старобешевская ТЭС, обеспечивали не менее 16 % всех мощностей в Украине.

Можно только представить, как смотрят международные союзники Украины на явно клептоманские маневры киевских политиков, делящих отторгнутые у страны территорий на «оккупированные» и «неконтролируемые», то есть, немножко оккупированные.

Если так будет продолжатся и дальше, в Украине могут появится и территории «2-й степени контроля», «3-й степени», и так далее. Скажем, 1-ю степень стоит присвоить аграрным латифундиям и правительственным дачам. Нетрудно догадаться, что все, кто будет искать коррупцию в таком делении страны на «сильно» и «немножко» оккупированные части, окажется заклеймен как российский агент, «зрадофил», поклонник «гастролера Саакашвили», «проворовавшейся Тимошенко», и так далее. 
Критики такой хозяйственной политики украинской власти в ОРДЛО надеются, что политики все же одумаются, хотя бы перед угрозой неминуемого парламентского кризиса – строить схемы и делить потоки, конечно же, можно, но все дело в том, что при таком раскладе надо делиться со всеми другими партиями.

Иначе, момент счастья будет очень недолгим, и жадность погубит. Словом, накал политических страстей вокруг контрабанды российского угля через ОРДЛО и работы оккупированных ТЭС в единой энергосистеме растет. И чем это все кончится, в Киеве никто толком не знает. И однозначно, что «вдруг забыть» о делении оккупированных территорий на разные статусы уже не получится.

Китайцы устроят «темную»

Краткосрочным последствием ЧП эксперты называют угрозу украинскому экспорту электроэнергии в ЕС, а также планам развития такого экспорта в Белорусь. По сравнению с декабрем прошлого года, в январе 2017 г. экспорт вырос на 9,4 %, или на 48 млн кВт/ч. За весь прошлый год, экспорт электроэнергии поднялся на 10,9 %, или на 395 млн кВт/ч, до более чем 4 млрд кВт/ч, а экспорт 2015 года был на уровне 3,6 млрд.

Читайте:

Правительство ввело чрезвычайное положение в энергетике

В денежном выражении, доход от экспорта электроэнергии вырос всего на несколько миллионов – до 152 млн долл., против 150 млн долл.в позапрошлом году. Львиная доля поставок приходилась на компании Рината Ахметова и государственную Укринтеренерго, которые оперируют мощностями нескольких ТЭС Бурштынского энергоострова.

Большинство из них потребляют не импортируемый из РФ и ОРДЛО антрацит, а газовый уголь, добываемый преимущественно в Западной Украине. Из-за такого нюанса, введенное ЧП в энергетике пока что не несет прямой угрозы экспорту, хотя, при внеплановом ремонте энергоблоков на любой АЭС, экспорт придется сокращать и направлять энергию на внутренний рынок.

Покупают украинский ток в основном операторы европейских энергосетей, а самым крупным традиционным промышленным покупателем считается меткомбинат U. S. Steel Kosiceв в Словакии. Долгие годы он работал на неполную мощность, но в конце января перспективы завода прояснились благодаря заявлению китайской Hebei Steel о начале переговоров по покупке предприятия. Внимание китайцев к словацкой металлургии, среди прочего, продиктовано тем что КНР стремительно обрастает восточно-европейскими активами по производству электроэнергии.

Китайские корпорации и банки, например, в 2015 году вместе с канадской компанией AECL взялись построить в течение нескольких ближайших лет новый уран-дейтериевый реактор на единственной в Румынии АЭС, и договорились на более дальний срок возвести в Карпатах еще одну АЭС, уже сугубо по китайским технологиям. Вполне возможно, что на волне такой активности китайцы могут заинтересоваться участием в проекте достройки новых энергоблоков украинской ХАЭС.

По ходу подготовки этого проекта китайские компании даже подписали в Киеве ряд соглашений, но, очень многое в этом деле зависит от инвестиционного климата в нашей стране, и состояния ее энергетики.

Если ее будет постоянно лихорадить от неумения реформировать отрасль, или от поиска «врагов-блокираторов» каких-то непонятных китайцам «немножко оккупированных» украинских территорий угольного Донбасса, то активность энергокомпаний Поднебесной может угаснуть. В таком случае, амбициозные региональные планы КНР в нашей части Европы могут остановиться на Румынии и Турции. Украинские политики смогут в таком случае лавировать между разными «сортами» территорий, и продолжать убегать от ответственности за высокую энергозависимость своей страны. Но объяснять, из-за кого конкретно капитал китайских энергокомпаний обошел Украину, как не крути, все же придется.

Источник: ubr.ua, Иван Петров
Фото: korrespondent.net